Леди рискует всем - Страница 47

– Я вижу, Бирмингем тебе не по вкусу? – саркастически заметил Гриир.

– Он не относится к числу моих любимых городов. Там грязно. – У Мерседес имелась более личная причина для того, чтобы не любить Бирмингем. С этим городом связаны малоприятные события ее прошлого. Именно здесь она впервые встретила Люса Тэлмеджа.

– Твой отец считает, что здесь мы найдем профессиональных игроков.

Мерседес пожала плечами:

– Мы пробудем здесь недолго, и мне все равно, что он собирается найти. – Она бы не выдержала в Бирмингеме больше двух дней.

Гриир коснулся мыском ее ноги.

– Потом повернем к дому.

Мерседес кивнула. Они не собирались ехать дальше на север и хотели повернуть на восток, чтобы заехать в Ковентри. А потом двинуться на юг в сторону Кембриджа и Лондона, чтобы оказаться в Брайтоне к концу июня, за пару недель до начала турнира. Последняя часть поездки должна была пройти быстро. Отец хотел провести какое-то время в Лондоне, где вовсю шумел сезон. Он не собирался тратить время на маленькие города и деревушки между Ковентри и Лондоном. Стоял конец мая. Отец чувствовал, что время поджимает. Но Гриир имел в виду не это. Оставалось всего три недели до конца удивительного путешествия, в котором они забыли и о времени, и обо всем остальном. Мерседес старалась не думать об этом.

– В Лондоне будет хорошо. Ты наверняка встретишь множество знакомых. Может быть, тебе захочется остановиться там отдельно от нас?

После Бата они ни разу не касались вопроса о своем общественном положении. В новых промышленных городах, где полно богатых людей, их совместное появление никого не волновало. Города, подобные Бирмингему и Ковентри, процветали благодаря людям вроде ее отца, которые пробивались наверх сами, используя обстоятельства для превращения своих талантов в деньги.

– Гриир, я понимаю, Лондон – это не Бат. Там меня не станут принимать, – тихо сказала она.

Мерседес знала об этом раньше, понимала с самого начала. Гриир покачал головой:

– Дело не в тебе. Дело в том, чем занимаюсь я.

Мерседес кивнула, но мысленно сделала пометку в своем календаре. В Лондоне он с ней расстанется. Пропасть между их мирами становилась до боли очевидной. Там не будет дороги, которая скрывала это. Что ж, теперь она знала, чем все закончится. Лондон – это хорошо. Это значит, что разрыв произойдет не в Брайтоне во время турнира.

– Возможно, там тебя ждут письма. – Мерседес решила сменить тему. Однако Гриир явно считал ее не подлежащей обсуждению.

– Надеюсь, нет.

– Правда? – Это замечание стало самым откровенным за все время. Однако за ним ничего не последовало, и они снова вернулись к книгам.

Несмотря на свою нелюбовь к Бирмингему, Мерседес обрадовалась, что сегодня ехать в карете пришлось недолго. Все это время они провели в неловкой тишине. Вскоре после полудня карета остановилась в центре города возле нового элегантного отеля. Мерседес с радостью спустилась на землю.

– Он приятно отличается от убогих провинциальных гостиниц. Как ты считаешь?

Роскошь всегда нравилась отцу. Он взял ее под руку и повел внутрь, довольный тем, что выбрал такое удачное место. И Мерседес видела почему. Вестибюль украшали большие хрустальные канделябры. По обеим сторонам разместились две изогнутые лестницы, заканчивающиеся просторными лестничными площадками, ведущими на верхние этажи. С одной стороны до Мерседес донесся звон серебра по фарфору. Отельный ресторан. Вокруг них сновала хорошо и модно одетая публика. В этом отеле останавливались важные персоны, и ее отцу, помимо всего прочего, нравилось чувствовать себя важной персоной.

В комнатах их ждали те же признаки роскоши, что и внизу. В спальне Мерседес стояла широкая кровать, из окна открывался вид на всю улицу. Вдали, всего в нескольких улицах от отеля, поблескивал торговый пассаж. Стук в дверь отвлек Мерседес от созерцания вида из окна. Может быть, это Гриир пришел извиниться. За что? В Лондоне все станет сложнее. Не стоит сожалеть об этом, хотя и говорить жестоко. Никому не нравится, когда их называют людьми второго сорта. Невысказанная правда не делала их лжецами. Однако за дверью стоял не Гриир. Сердце Мерседес немного упало, когда она увидела отца.

– Тебе нравится комната? – спросил он. Его спальня и комната Гриира находились напротив на другой стороне коридора.

– Очень мило. – Мерседес улыбнулась, но отец был слишком проницателен, чтобы обмануться.

– О чем ты думаешь? Только не говори, что тебя беспокоит то, о чем даже не стоит вспоминать. – Он потрепал ее за подбородок. – С тех пор прошло столько времени. Тебя это больше не касается. Люс Тэлмедж больше не сможет тебя обидеть.

А что, если это произойдет снова? Слова едва не сорвались с ее губ. Что, если она влюбится в Гриира? Мерседес не могла сказать ему это, отец ответил бы: «Вот и хорошо. Это поможет нам удержать его, пока он нам нужен» – или сделал что-нибудь в высшей степени глупое, например благословил их. В конце концов, он всегда мечтал, чтобы она сделала подобную партию. Отец любил ее, но это совсем не означало, что он понимал ее, хотя был в этом убежден. В такие моменты Мерседес начинала сожалеть, что у нее нет матери. Возможно, та нашла бы нужные слова. Впрочем, это глупо. Ей двадцать три года, слишком много, чтобы нуждаться в матери. Возможно, подруга могла бы помочь? Ей очень не хватало Элизы Саттон. В Бате они сильно сблизились и обнаружили много общего в том, как они росли, будучи любимицами своих отцов.