– Поспите, Леди в синем.
Она взяла плед.
– Сегодня вы вели себя как ревнивец.
Гриир кивнул, не пытаясь скрывать правду:
– Да, я ревновал. Мне не понравилось, как Рид распускает руки.
Мерседес нежно улыбнулась, разворачивая плед.
– Постарайтесь больше не ввязываться в драку. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы повредили руки перед турниром. Это ведь просто игра, Гриир. – Она положила голову на обитую мягкой тканью стенку кареты.
– Мне кажется, на моем плече вам будет удобнее, – послышался его низкий голос. Он не стал дожидаться ответа, возможно почувствовав, что не стоит заставлять ее соглашаться.
Вместо этого пересел на сиденье рядом с ней и, обняв ее одной рукой, притянул к себе. Она ощутила аромат сандалового мыла, смешавшийся с запахами пота и чистого льна, запах мужчины, который знал, как позаботиться о себе и о других. Мерседес знала мужчин. Страстные поцелуи и торопливые ласки были ей не внове. Но ощущение того, что ее опекают и лелеют, испытывала впервые. Она не ожидала, что сильный и страстный капитан способен к нежности. Погружаясь в сон, Мерседес услышала: «Вы не игрушка, Мерседес. По крайней мере, не для меня». Ее сердце дрогнуло в последнем тщетном предупреждении. Этот мужчина мог погубить ее. Эта женщина могла погубить его. После того как она уснула, прислонившись к нему, он еще долго не спал. В свете луны и фонарей она казалась вполне безобидной, мирно спящая красавица перед лицом доверчивого ценителя. Но он понимал, и понимал гораздо лучше, чем она, что часы той жизни, которой он жил теперь, сочтены. С каждой милей, приближавшей их к Бату, ее время истекало, словно песчинки в песочных часах.
Бат кишел людьми, людьми егокруга, баронами и виконтами, заехавшими туда по дороге в Лондон или возвращавшимися на лето в свои поместья. Маловероятно, что ему удастся остаться незамеченным. Наверняка им встретится кто-нибудь знакомый с его братом или отцом, и весть об этом вскоре достигнет дома. А когда это произойдет, придется расплатиться за все. Гриир рисковал не только заслужить неодобрение отца. Этим он не раз рисковал и прежде. Но есть и другое, что не удастся скрыть. О его занятиях станет известно в обществе, и это навлечет позор на всю семью. Он – капитан армии его величества, младший сын виконта – связался с бильярдным аферистом, хастлером и с его дочерью. И то, что Локхарт в своем роде знаменитость, не имеет никакого значения. Зарабатывать на жизнь игрой на бильярде совершенно недопустимо. Появиться с Мерседес в обществе было бы равносильно пощечине всем юным светским девицам, занятым поисками мужа. Мерседес могла стать его любовницей, дамой полусвета, но не более того. Появиться с ней открыто в каком-либо собрании «достойной публики» невозможно. Узнав об этом, его мать лишилась бы чувств, а отец мог отречься от него, на этот раз навсегда. Мерседес ошибалась, когда обвиняла Гриира в том, что в этой авантюре он ничем не рискует. Он рисковал всем. Что будет, если он лишится опоры в виде фермы? Конечно, это не тот удел, к которому он стремился, но надежная гавань на случай, если рухнет все остальное. Гриир поступил в армию, чтобы найти свой путь в мире. Но это ничего не стоило его семье. Не все у него складывалось гладко с родными. Если дело дойдет до того, что придется выбирать между семьей и независимостью, сможет ли он бросить их? Придется решать, и очень скоро. Даже если ему удастся остаться неузнанным в Бате, он должен знать, что дальше. Без этого Гриир не мог планировать свое будущее. Постепенно сон начал овладевать им. Мерседес потянулась, прижавшись к нему, он крепче обнял ее. Может быть, не только она причина того, что он сел в эту карету в Брайтоне. Может быть, он знал, что это заставит его наконец принять решение, которое он так долго откладывал. Пора взглянуть в лицо будущему и определить, кто он, управляющий на ферме в фамильном поместье, профессиональный игрок в бильярд, офицер на половинном жалованье, ожидающий очередного назначения, или кто-то еще. Гриир вздохнул. Он думал о том, существует ли вариант, в котором есть место для Мерседес.
– Пора поработать над вашей обороной. – Мерседес бросила ему ясеневый кий. Они выехали на дорогу Лондон-Бат и остановились в Бекхэмптоне у заставы, в гостинице, хозяина которой знал ее отец. Отсюда до Бата оставалось самое большее два дня пути. А там их ждало настоящее дело, серьезные игры и серьезная работа по привлечению внимания к предстоящему турниру в Брайтоне. Краткие остановки, подобные этой, призваны стать чем-то вроде разогрева перед настоящей игрой. За оставшееся время предстояло окончательно превратить природный талант в отточенное мастерство, послушный инструмент по достижению их целей. И сделать это, не привлекая к нему внимания, пока они не подготовятся окончательно.
Мерседес расставила шары, расположив их группами в соответствии с выбранной стратегией.
– Начнем с той группы, которая справа.
На лице Гриира появилась обезоруживающая улыбка.
– Вряд ли это правильно. Я не смогу ударить так, чтобы биток двигался к моему шару по прямой.
Мерседес ответила приторно-сладкой улыбкой.
– Именно поэтому нам и надо поработать над вашей обороной. Очень скоро мы будем играть с людьми не хуже вас. Они прекрасно владеют умением делать неприятные для вас удары. Но что произойдет, если кто-нибудь не станет играть с вами честно? Такие люди поджидают в Бате. Вы должны уметь не только загонять шары в лузы. Если хотите произвести на них впечатление, должны понимать, как исправить ситуацию на столе и подправить удары.